Что касается необходимых разрешений, вот цитаты из закона “Об электро­энергетике”: “Национальная электрическая сеть — совокупность подстанций, распределительных устройств, линий электро­передачи, осуществляющих выдачу электрической энергии напряжением 220 киловольт и выше, которые не подлежат приватизации и передаются национальной компании”. То есть компании KEGOC. И далее: “Национальной компании запрещается отчуждение национальной электрической сети физическим и (или) юридическим лицам, а также её обременение правами третьих лиц”.

Выходит, у “Самрук-Казыны” — мамы дочерней национальной компании KEGOC — есть данное кем-то разрешение игнорировать закон?

Или ушлые юристы ФНБ подгоняют ситуацию под приватизацию непрофильных активов? Среди которых самая, получается, непрофильная — это вся национальная электроэнергетика. Недаром в планах приватизации стоят кроме KEGOC ещё ключевые для Казахстана электростанции “Сам­рук-Энерго” за компанию с “Каз­атомпромом”.

Либо юридический гений додумался, что совершенная ещё в 2014 году продажа 10 процентов минус одна акция пакета KEGOC уже не считается преступлением перед законом за сроком давности и в этот пролом теперь можно смело ломиться и дальше?

Либо кто-то подсчитал на калькуляторе, что десятипроцентное отчуждение акций и такое же обременение национальной компании обязательствами перед частными акционерами насчет дивидендов и участия в управлении не считаются, а потому и готовящееся доведение до, например, 15 процентов тоже считаться не будет? После чего смело можно будет идти и на 99-процентное попрание закона.

Не мы тянули за язык управляющего директора ФНБ и со словечком “оператор”. Если полностью, то это системный оператор, и, да, сетевая компания KEGOC ещё и оператор всей национальной энергосистемы. Когда и зачем диспетчерская служба оказалась внутри сетей компании — вопрос к историкам. А почему и сейчас, даже после создания единого закупщика, сохраняется эта несуразность — вопрос к нынешнему начальству.

Системный оператор для энергетики — это все равно что президент для страны. С той только разницей, что команды диспетчера исполняются мгновенно и беспрекословно, иначе система просто разваливается. Приватизировать упрятанную в KEGOC национальную диспетчерскую службу — это все равно что пус­тить под народное IPO саму... администрацию президента. Впрочем, не будем рисковать такими сравнениями.

SPO — это выставление на продажу уже следующего пакета акций в отличие от всем нам известного IPO, то есть первичного вывода на биржу. Известного нам не потому, что мы уже прикупили себе по портфельчику национальной электросетевой компании, “Каз­атомпрома” и “КазМунайГаза”, а из речей наших самых высоких руководителей. Начиная с выступ­ления президента Нурсултана НАЗАРБАЕВА на съезде партии “Нур Отан” в феврале 2011 года. Тогда было объявлено, что уже в том году на фондовый рынок будут выведены акции “Самрук-Энерго”, KEGOC и “Казпочты”. А в 2012-2013 годах — акции “КазМунайГаза”, “Казахстан темир жолы” и “Казатомпрома”.

“Народное IPO предоставит сот­ням тысяч простых казахстанцев возможность владеть акциями крупнейших предприятий, а также новый инструмент инвестирования и приумножения сбережений”, — обещал всем нам бывший глава государства.

На самом деле IPO KEGOC прошло в конце 2014 года, и сегодня в реестре акционеров значатся “Самрук-Казына” — 90 процентов плюс одна акция, ЕНПФ — 7,2 процента, а далее 36,7 тысячи физических лиц с 1,9 процента и 13 юридических лиц с 0,9 процента акций.

По сравнению с населением Казахстана народности в таком акционировании ровно 0,18 процента. А на 99,82 процента такая приватизация не совсем народная. Правда, если считать с вкладчиками ЕНПФ, то получится немного больше. К тому же вложение денег будущих пенсионеров в нацио­нальную энергетику — единственное смягчающее обстоятельство в нашем криминальном чтиве.

Выручено тогда было — внимание! — 16,7 млрд тенге. Акционерам же было выплачено только в 2021 году 35 млрд дивидендов, в 2022-м — 30,2 млрд, в этом планируется в районе 25 млрд тенге. А всего, рекламирует достижения нацкомпании директор по финансам KEGOC Айгуль АКИМБАЕВА, акционерам выплатили около 218 млрд!

Конечно, вальяжные финансисты ФНБ расскажут нам про увеличение капитализации и объяснят, что пущенный на инвес­тиции тенге 2014 года поувесис­тее, чем нынешний дивиденд. Но подвести основу под 13-кратное вознаграждение за каждый заплаченный акционерами тенге — здесь даже самого крутого болашаковского образования не хватит!

И потом, если бы KEGOC предоставлял услуги проката самокатов или торговал турами в Таиланд, то акционеры сами могли бы разбираться с прибылями-убытками. Но нас с вами — народ Казахстана — совершенно не волнуют всякие EBITDA и капитализации, нас волнует надежность и доступность электроснабжения.

Да, KEGOC категорически нуж­дается в инвестициях и выискивает их всеми доступными способами. Не его вина, а его беда, что длинных и дешевых кредитов в Казахстане нет в принципе — за этим тщательно следит Национальный банк. Не KEGOC организовывал схемы “льготного” кредитования со стороны европейских и азиатских банков как бы развития с Банком развития Казахстана на подхвате, загоняющих национальную энергетику в “зеленую” ловушку.

Не KEGOC виноват, что находится не в системе Минэнерго, а под бессмысленным ФНБ, работающим на национальное благосостояние 165 семейств.

Национальная сетевая компания KEGOC — это естественный монополист, получающий всю свою выручку исключительно через тариф, причём в тенге, а не в валюте. Хотя валютных затрат масса. Соответственно, только через тариф компания рассчитывается со своими поставщиками, кредиторами и получателями дивидендов. Тариф же для KEGOC устанавливает Агентство по регулированию естественных монополий (АРЕМ). Вернее, тариф себе назначает сам KEGOC, АРЕМ подписывает.

Дело идёт бойко: в июле KEGOC увеличил тариф с 2,45 до 2,94 тенге за 1 кВт-ч, это 19 процентов, с октября ожидается ещё 15 процентов. Сколько в деньгах, считайте: один тенге тарифа — это более ста миллиардов выручки в год. Причём именно мы, 99,82 процента народа Казахстана, напрямую через лампочки в квартирах и опосредованно через цены всего на рынке выплачиваем эти миллиарды, включая дивиденды для 0,18 процента.

Тем не менее национальная сетевая компания, у которой в годовых отчетах в строке “вложения государства” всегда прочерки, остро нуждается в денежке, наде­ясь собрать инвестиции хотя бы через SPO. И её можно понять.

Невозможно понять правительство — инвестиционного импотента, превратившего энергетику в кормушку и позволяющего вытаскивать через тариф банковские проценты и многократно превышающие вложения дивиденды. Пусти такое правительство на IPO, ни одного тенге за их акции не дал бы.

Пётр СВОИК, коллаж Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы