Дом-музей резьбы по дереву в Усть-Каменогорске возродился из пепла
Нередко именно частные музеи создают неповторимый колорит города. Но чаще всего они не получают государственную поддержку и вынуждены выживать самостоятельно. Такие музеи способны не только привлекать туристов, но и быть частью образовательного процесса.
Есть в Усть-Каменогорске, затерянный среди маленьких улочек дом-музей резьбы по дереву Михаила Костанянца. Он похож на средневековый замок. Этот музей уникален по своему наполнению, ведь все экспонаты состоят из дерева. Однажды пожар едва не уничтожил его экспозицию, но он восстал из пепла, как птица Феникс. Это деревянное чудо стало реальностью благодаря рукам скульптора по дереву Юрия Костанянца, отдавшему более полувека делу своей жизни.
– Юрий Михайлович, с чего у вас началось увлечение резьбой?
– Я всю жизнь увлекался каменным веком и средневековьем, собирал рисунки, воплощал свои идеи на бумаге. Поступив в лётное училище, заметил, что ребята режут по дереву, мне тоже захотелось попробовать. Здесь и пригодились заготовки из рисунков. Первые работы были примитивными – гравюры. Как-то попросили сделать портрет. Получилось. С тех пор пошли портреты. Это был Советский Союз, и одного Ленина работ тридцать сделал. После освоения портретов ничего проще делать не хотелось.
– Кто вы по профессии?
– Лётчик. Управлял вертолётом. Даже летая по командировкам, каждый раз брал с собой деревяшки и в свободное время или в непогоду вырезал.
– Как создавался ваш музей?
– Начало девяностых. Развал. Режем, с позиции сегодняшнего дня, небольшие несложные работы, но они никому не нужны – у людей нет денег. Вдруг обращается к нам один деловой человек (позже выяснилось, что это спонсор спортивных состязаний) и говорит, что они устраивают бои без правил и к нам в город на турнир приедет много иностранцев. А по законам гостеприимства нельзя отправлять гостей без подарков, поэтому все наши работы он забирает. Правда, говорит, что денег не даст, будет бартер и рассчитается водкой. Нам привезли «Камаз даймон», «Зил» и две «Газели» продукции винзавода. На вырученные в полцены от рыночной стоимости горячительного мы закупили строительные материалы с разбираемых в те годы домов и заводов, своими силами и силами привлечённых инженеров построили музей. Внутреннюю отделку в стиле средневекового замка выполнили сами.
– Какую древесину используете для своих скульптур?
– В основном кедр, орех. Иногда карагач. Берёза, если нужны светлые элементы, к примеру в шахматах.
– У вас очень наполненные композиции, много элементов и деталей. Это ваши идеи?
– Нет. Я должен признаться, каждый месяц еду в Урумчи и спрашиваю: «Как мне дальше работать?» (смеётся). Все идеи мои, это результат изучения темы и погружения в неё.
– Вы творите самостоятельно или у вас есть помощники?
– В нашем коллективе четыре резчика, включая меня.
– Любой ли экспонат в вашем музее можно приобрести?
– Далеко не любой. Иногда меня просят продать что-то из коллекции, я сопротивляюсь, но могу это сделать только в том случае, если готов вырезать эту же скульптуру, но с ещё более сложными деталями. Продажа экспоната – исключительная мера. Допускаю, что это можно сделать в критической ситуации, чтобы сохранить весь музей. Это здание из двух этажей и подвала, общей площадью около 1500 квадратных метров, которое нужно содержать: отапливать в холод и охлаждать в жару, ремонтировать и содержать в чистоте.
– Вы организуете выездные выставки?
– Выставки у нас только в нашем доме-музее в Усть-Каменогорске. В ближайшее время приглашают на полгода выставиться в Новосибирске. Один из посетителей снимал наши экспонаты, и эти фото дошли до главного музея Санкт-Петербурга. Оказывается, его дочь работает в Эрмитаже, и недавно был звонок оттуда. Пока ничего конкретного не предложили, но заинтересованы нашими работами.
В 1990 году в Ленинграде на Всесоюзной выставке по народным промыслам в составе Этнографического музея Усть-Каменогорска наша работа заняла первое место. В 2014 году состоялась персональная выставка в Париже, в салоне Пьера Кардена «Европа», под Эйфелевой башней, там было выставлено 30 работ.
– Сколько лет вы создаете экспозицию?
– Собираю коллекцию 52 года, с тех пор как начал заниматься резьбой. Есть работы с самого начала: тигры, львы. Их я вообще не продаю. В 1990 году вышел на пенсию, и командир лётного отряда предложил мне выставить свои работы в аэропорту в депутатском зале с прицелом на пассажиров-иностранцев, готовых купить мои произведения за валюту. Прибыль договорились делить пополам. Вместо оговоренных 3000 долларов за скульптуру мой компаньон поставил сумму в 50 000. Это, естественно, оказалось дорого, но благодаря его жадности мы сохранили все мои работы. В этом же году я пошёл работать в музей, заниматься резьбой по дереву, и меня почти сразу избрали председателем ассоциации народных мастеров области. В это время моя работа и попала на Всесоюзную выставку в Ленинграде, о которой я упоминал выше.
Вырезанная история
– Я знаю, что у вас есть целые композиции. Какова их тематика?
– Мы их называем проектами. Первый – «История Казахстана». Готовность этого проекта 90%. В этом месяце закончим последнего хана, и до конца года останется сделать четырёх батыров.
– Из каких исторических личностей состоит коллекция?
– По информации от историков ВКУ (Восточно-Казахстанский университет) имени Сарсена Аманжолова, мы выбрали тридцать значимых фигур, это чингизиды, ханы и батыры.
– Вас не приглашали выставиться в главных музеях страны?
– Пока таких предложений не поступало, но историю Казахстана можно изучать и в нашем доме-музее, в Усть-Каменогорске.
– Какие ещё есть проекты в музее?
– «История Средней Азии. Чингизиды», «История России» (готовность 30%), «Великая Отечественная война» (буду делать до конца жизни, даже если всё остановится), «Мир животных» и «Адам и Ева».
– Гости из каких стран были в вашем музее?
– Больше всего посетителей из разных городов Казахстана, многие приезжают из России. Были гости из Германии, Австрии, Индии, США, Южной Кореи. Путешественник из Португалии Alain Guerin, посетивший 80 стран до приезда в Казахстан, сказал: «В вашем музее коллекция экспонированных работ, которые рассказывают историю Казахстана с реалистичной точностью, не имеющей аналогов». Ещё приятно было слышать, что ничего подобного нашему музею он не встречал ни в одной из посещаемых стран.
Высокий стиль
– Я слышал, что ваши работы дарят крупным политикам.
– В конце прошлого года мне был звонок из Москвы, с самого верха, с просьбой продать двухметровую копию мемориала Советскому солдату, что установлен в городе Ржеве. Я говорю, что не могу, это будет предательством к нашим. «Тогда сделайте ещё один такой же», – попросили на том конце провода. Скульптуру мемориала мы выполнили, заказчик остался доволен, а через две недели звонок военного атташе: «Юрий Михайлович, по вашей работе был отдан приказ выпустить новые 100 рублей».
Этот случай не единственный, когда в высшие кабинеты власти соседнего государства уходят наши работы. В 1997 году, в год празднования 850-летия Москвы, подарок от нашего первого президента Нурсултана Назарбаева из всех привезённых на юбилей был впоследствии вмонтирован в стену кабинета президента России Бориса Ельцина. Герб Москвы с Георгием Победоносцем, убивающим дракона, – это наша работа, доставленная до адресата двумя спецрейсами Усть-Каменогорск – Алматы и Алматы – Москва.
– Как планируете развивать музей?
– Для развития музея нужны финансы, резчиков бы ещё, механика, лакировщиков. К сожалению, посетителей немного, отсюда и ограниченность в реализации проектов.
– Откуда черпаете вдохновение?
– Его всегда через край. Есть один проект, который глушит все остальные реализации вместе взятые. Для его осуществления мне нужно скинуть половину своего возраста. Не знаю, осилю ли я эту задумку. На него нужны финансы. Подробностей раскрывать не буду, а то не сбудется. Скажу одно: этот проект будет содержать в себе более трёхсот экспонатов и наполнен уникальным музыкальным сопровождением. Коснётся эта работа буквально каждого человека на постсоветском пространстве.
Справка «АиФ»
12 октября 2018 года в здании дома-музея Юрия Костанянца случился пожар. Огнём было охвачено 525 квадратных метров, выгорели мансарда и второй этаж здания. Сотрудники спасли все экспонаты, но урон, причинённый огнём, составил 40 млн тенге. Восстановление музея заняло несколько лет. Сейчас о былом пожаре не напоминает ничего. Он словно восстал из пепла.
Александр МАНАМСА
Подписывайтесь на наш Дзен и Telegram канал
